В полусотне с небольшим километрах от Петербурга на протяженных песчаных берегах Финского залива раскинулся поселок Терийоки, нынешний Зеленогорск. В царские времена он стал популярным местом отдыха среди состоятельных россиян, выезжавших на летние дачи. Эта местность была особенно оживленной перед Первой мировой войной, но и в независимой Финляндии Терийоки оставался привлекательным курортным городком.
Зажиточные петербуржцы предпочитали проводить лето за границей или за городом на даче. Когда царь ввел ограничения на поездки в Европу, питерская верхушка обратила свое внимание на Карельский перешеек, через который пролегла железная дорога. Рассказывали, что в Терийоках солнечная погода, бескрайние песчаные пляжи, живописная природа, свежий воздух сосновых боров. Петербург был далеко не самым комфортным местом для летнего отдыха. В построенном на болотах городе было сыро, и господские сословия стремились на лето покинуть шумную и задымленную столицу. Столичная знать, богатые торговцы и чиновники принялись застраивать Терийоки и ближайшие села своими виллами – ведь сюда было так удобно добираться на поезде.
В летние месяцы поезда ходили из Петербурга в Терийоки каждые полчаса. Станции были расположены плотно, в каждой деревне. Ехать было недалеко, а у вокзала Терийоки пассажиров встречали сотни конных экипажей, готовых доставить отдыхающих на их дачи. Вяйне Нюкянен, чье детство прошло в Терийоки в начале XX века, вспоминал, как на станцию приходил питерский поезд: «К моменту прибытия поездов из Петербурга дорога на версту была запружена извозчиками, и уже тогда полиции хватало хлопот по организации движения транспорта. Для извозчиков сезон начинался с апреля-мая, когда питерцы приезжали выбирать себе дачу на лето. Порой они катались в пролетке не один день».1
Дачники оживили поселок
На станции жизнь кипела, особенно с приходом составов из столицы: «В летнее время пассажиров питерских поездов на платформах развлекали всяческие шуты и музыканты. Толпы посетителей заполняли вокзальный ресторан с русской обслугой. Отобедавшие и отужинавшие приезжие, выйдя из заведения, то и дело кидали уличным затейникам монеты, которые частенько проваливались в щели дощатого настила платформы, а мы с ребятами доставали оттуда наши первые копеечки».2
Для местных жителей наплыв отдыхающих означал приличные заработки. Продукция мелких крестьянских хозяйств пользовалась спросом. Работы хватало всем. Дачники нанимали на свои виллы кухарок, горничных и прочую прислугу. Можно сказать, что летний сезон кормил население Терийоки весь год. На пляжах бойко торговали шампанским. На виллах тоже хватало поводов для праздников – приезжие открывали и закрывали сезон, отмечали дни рождения и прочие знаменательные события.
Дачники, что побогаче, строили себе личные особняки. Прочие отдыхающие арендовали коттеджи на сезон. Многие приезжие изъявляли желание приобрести дачный участок в собственность, и местные жители были не прочь продать им землю. Поначалу виллами застраивалась приморская береговая линия, затем по мере ее заполнения дачный бум распространился на местные озера. Дачи украшались вычурными элементами – башенками, верандами, балконами… Красивую деревянную резьбу для декора домов привозили из Петербурга, стеклянные витражи и прочую роскошную отделку заказывали из более далеких краев. Финские строители возводили постройки в соответствии с пожеланиями архитекторов. Как только вилла была построена, начинались работы в саду. Чтобы экзотические растения лучше приживались, плодородную почву завозили с юга России. Богачи устраивали в личных парках теннисные корты. Наверное самый известный, по крайней мере по отзывам самый красивый в этих краях летний особняк назывался «Дворец Арфа». Эту виллу отстроил для себя накануне Первой мировой войны архитектор Гавриил Васильевич Барановский.
Терийоки в поисках нового будущего
Летний отдых петербуржцев на песках Терийоки оборвала мировая война. Затем владельцев усадеб и вилл подмяла революция. Некоторые стали беженцами и переселились на свои дачи, оставшись без средств к существованию. Экономика Карельского перешейка рухнула: где теперь брать деньги, если не стало дачных хозяев-работодателей? Граница независимой Финляндии оказалась на замке, торговля замерла, бесхозные дачи приходили в упадок.
В 1922 году финское правительство постановило, что недвижимость иностранных владельцев на территории страны, пустующая 5 лет, переходит в собственность государства. Спустя год для многих вилл наступил положенный срок, и тысячи зданий и участков перешли в государственную собственность. Однако у властей не было ресурсов для их ремонта и содержания, поэтому часть дач продали с молотка, а часть вывезли в другие районы страны.
Новая реальность и закрытая граница с Россией вынуждали финнов искать способы возродить экономику региона. Для многих финнов приграничные территории были неизведанным краем, и мало кто видел своими глазами простирающиеся более чем на 20 километров песчаные пляжи Терийоки. Началась рекламная кампания для финской публики. Проводилась целенаправленная «финнизация» и популяризация региона для жителей республики. Местное население обнаружило потенциал развития отечественного туризма. Начался ремонт дорог, восстановление построек. Наиболее крупные виллы переоборудовали под пансионаты. На побережье строились кафе, рестораны, гостиницы. Возрождалась деловая активность.
Реклама финского туризма
В 1920-е и 1930-е годы вокруг Терийоки целенаправленно выстраивается имидж «рая для поклонников солнца». Рейтинг региона успешно повышается с помощью туристической рекламы. Периодические издания щедро публикуют статьи о Терийоки. Поначалу редакции даже командировали финских писателей отдохнуть в этих местах и публиковали восторженные репортажи литераторов. Такой трюк сработал: известные мастера слова Илмари Кианто и Эльса Сойни своими текстами поспособствовали завлечению отдыхающих. В Терийоки устремились не только обыватели, но и представители творческих кругов – художники, скульпторы, актеры, танцоры. В этот поток встроились даже спортсмены – например, в 1920-е годы на жарких песках Терийоки видели знаменитого бегуна Пааво Нурми.
Репортажи 1920-х годов описывали шикарное лето Терийоки. Репортеры восторгались старыми русскими виллами, от которых веяло романтикой былых времен. Однако многим бросалось в глаза запущенное состояние этих зданий. Многочисленные дачи пришли в упадок после того, как стали собственностью государства. Вот что сообщала в газете Uusi Suomi в 1927 году журналистка Анни Войпио:
«Не успела я отойти от поселка, как оказалась на территории дач, где всего несколько лет назад возводились один за другим роскошные особняки. Ныне эти виллы смотрят на прохожего пустыми глазницами, а их покинутые комнаты отзываются гулким эхом. Многое повидали стены этих зданий. Они хранят память о шикарных балах, которые графы и князья устраивали на паркетах просторных салонов и где блистали знаменитые красавицы великого Петербурга».3
Несмотря на ностальгию по прошлому, журналисты усмотрели тенденцию к новому подъему региона: в 1923 году заработала компания Terijoen Merikylpylä Oy (акционерное общество «Морской курорт Терийоки»). Именно этому предприятию приписывают заслугу в том, что в поселок хлынул поток финских отдыхающих. Газетная реклама морского курорта активно продвигала отдых в Терийоки и распространяла сведения о красоте песчаных пляжей, завлекая соскучившихся по летнему солнцу отпускников.
Чем заняться в Терийоки
Реклама Терийоки в периодических изданиях активнее всего эксплуатировала местные оздоровительные факторы, а именно свежий морской воздух, целительную энергию солнца, а также дополнявшие их физиопроцедуры, предлагавшиеся почти для любых болячек. Реклама в газетах и журналах обязательно упоминала курортного врача, чтобы заблаговременно уведомить гостей здравницы о том, кто позаботится о них по приезде на отдых. Тогдашние водолечебницы отличались от комплексов современного типа, в которых в основном можно лишь поплавать да сходить к косметологу.
Курорт считался первоочередным местом, где можно было поправить пошатнувшееся здоровье, и отдыхающие той поры, следуя моде, отправлялись «на воды» по медицинским соображениям. В свое время многочисленные местные источники привлекали русских отдыхающих, которые полагали, что обильное питье минеральных вод оказывает целебное действие.
Но даже если направлявшийся в Терийоки турист и не ставил на первый план свое здоровье, ему было чем заняться здесь в течение лета помимо возлежания на пляже. К услугам отдыхающих были развлекательные мероприятия гостиниц и прибрежных казино, а также поселковые кинотеатры. Просторные танцзалы местных отелей приглашали провести время и после захода солнца – танцевальные вечера в них длились до часу ночи и обычно устраивались по нескольку раз в неделю. Вечерний досуг в отелях разнообразили и другие программы.
Днем отдыхающих развлекали оркестры. Летняя театральная жизнь Терийоки не уступала культурному уровню Хельсинки. Вот какой хвалебный отзыв дала газета Uusi Suomi: «На Ивана Купала местная труппа представила комедию Агапетуса «Гарем» в такой интерпретации, что даже те, кому эта постановка знакома по столичным сценам, чуть не лопнули со смеху»4. (Агапетус – псевдоним драматурга, журналиста и писателя Юрье Сойни, прим. перев.)
В рекламных туристических проспектах путешественникам советовали посетить достопримечательности в окрестностях Терийоки. Да и многие из репортеров упоминали такие места, как расположенный менее чем в 15 километрах от поселка Линтульский монастырь, руины форта Ино, а также раскрашенный в красно-белые цвета пограничный мост на реке Раяйоки (р. Сестра). Наверное самое необычное зрелище ожидало туристов в поселке Ваммельсуу (Серово) – Могила любви. Это женская скульптура на скале, поблизости от церкви. Памятник изображал романистку Марию Картавцеву (урожденная Крестовская). Недалеко отсюда располагалась их с мужем Евгением Эпафродитовичем Картавцевым усадьба, где влюбленная семейная пара проводила счастливое время и вдвоем и со своими гостями. В 1910 году Мария скончалась от рака. Охваченный горем супруг построил в память о Марии церковь Всех скорбящих, а затем воздвиг ей памятник на той скале, откуда они вместе любовались волнами Финского залива. Это место получило название Могила любви и породило досужие вымыслы, затмевавшие подлинную историю. Говорили, будто это скульптура жены, которая напрасно ждала возвращения своего неверного супруга из мореплавания, да так и умерла от горя.
Вечное лето Терийоки
Заметки в финской периодике о путешествиях 1920-х годов служили эффективной туристической рекламой Терийоки. Стараниями журналистов, описывавших горячие пески и беспечный летний покой, многие финны отправились на Карельский перешеек.
С точки зрения репортеров, наилучшей стороной Терийоки были бескрайние песчаные пляжи: «Забыв про все заботы и печали, здесь, словно дети, резвятся и молодежь, и пожилые – все в полной мере наслаждаются жизнью. Они проводят на берегу почти каждое мгновение. Отовсюду слышна граммофонная музыка. Все веселятся, купаются и загорают».5 К сожалению, сетовал журналист, некоторым отдыхающим приходится покидать пляж, чтобы перекусить в гостинице или в пансионате, но затем они спешно возвращаются с обеда обратно. А те, кто снимают отдельные коттеджи, берут еду с собой на пляж, чтобы не покидать его весь день.
Черно-белые снимки не передают всего летнего великолепия песчаных пляжей. Вот как газета Karjala Lehti раскрашивала местный пейзаж: «Вдобавок к синему и белому морю и коричневому песку мы видим пестрые солнечные зонты, колоритные купальники, сотни загорелых тел, водяную горку, построенную в воде вертушку, а также редкий гребной тренажер…».6 На фотографиях и правда в летний погожий день берег заполнен народом в купальных костюмах. Пляж был центром летнего времяпрепровождения Терийоки. В 1930-е годы женская организация «Лотта» держала на пляже кафетерий. Вдоль берега длинным рядом стояли кабинки для переодевания. По пляжу ходил мороженщик с тележкой. Было и оборудование для фотосъемок.
На пляж устремлялись все, кто мог. Репортер Uusi Suomi Анни Войпио так описывала увиденное: «Из кабинок для переодевания появляются купальщики в плавательных костюмах. Вот к примеру целое семейство – мама, папа, две девчушки, все они в купальниках в красную полоску. Посреди пляжа на песке раскинулся пожилой господин, подставивший солнцу пухлый живот. Он выглядит настолько ленивым, что наверное за все лето так и не сподобится окунуться в воду! Компания молоденьких девушек плещется на мелководье, а поодаль соревнуются в мастерстве пара опытных пловцов».7 На пляже чувствовали себя комфортно и стар и млад.
Вот так в течение 1920-1930 годов Терийоки вновь стал курортным центром, который называли финской Ривьерой. Благоприятный климат и песчаные пляжи напоминали гостям тепло Южной Европы. Вплоть до конца 1930-х годов летний отдых в поселке сравнивали с его «золотым веком» райского времяпровождения питерских дачных кругов. Новое сезонное оживление проходило на фоне запущенных коттеджей из прошлых времен. И хотя газетные репортажи все еще вздыхали о былом великолепии, пески Терийоки уже завоевали симпатии финской публики. Теперь пресса обращалась к читателям с призывом: «…если у вас есть возможность провести в Терийоки хотя бы часть отпуска, пусть всего лишь неделю, – приезжайте, и не пожалеете об этом никогда».8
Рооса Руотсалаинен
Финский железнодорожный музей
1 Radoilta ja ratojen varsilta 1963, s.46.
2 Radoilta ja ratojen varsilta 1963, s.46–47.
3 Uusi Suomi nro 28, 10.7.1927.
4 Uusi Suomi nro 28, 10.7.1927.
5 Warkauden Lehti nro 58, 27.7.1929.
6 Karjala nro 196, 24.7.1929.
7 Uusi Suomi nro 28, 10.7.1927.
8 Warkauden Lehti nro 58, 27.7.1929.
Источники:
Heikkilä, Ritva: Terijoki – Kadotettu paratiisi. Tammi, Helsinki 2004.
Lähteenmäki, Maria. Maailmojen rajalla – Kannaksen rajamaa ja poliittiset murtumat 1911–1944. Historiallisia tutkimuksia 243. SKS, Helsinki 2009.
Radoilta ja ratojen varsilta – Rautatieläisten elämää entisaikaan heidän itsensä kuvaamana. Toim. Ilmar Talve. SKS, Forssa 1963.
Kannas kutsuu – Auringonpalvojan paratiisi. Matkailuesite 1937.
”Kannas kutsuu” Helsingin Sanomien Viikkoliite nro 31, 5.8.1934.
”Kuulumisia Terijoelta.” Karjala nro 166, 22.6.1929.
Punnus, Veli: ”Merta ja hiekkaa Terijoen rannalla.” Karjala nro 196, 24.7.1929.
Rautavaara, Toivo: ”Kulkijan mietteitä Karjalan kannakselta” Viikko-Sanomat nro 30, 30.7.1927.
Voipio, Anni: ”Merta, hiekkaa ja iloisia ihmisiä – kesäkuvia Terijoelta”. Uusi Suomi nro 28, 10.7.1927.
Väkevä, Kaarlo: ”Kesäkirje Terijoelta.” Warkauden Lehti nro 58, 27.7.1929.